Боэций Аниций
БОЭЦИЙ АНИЦИЙ МАНЛИЙ СЕВЕРИН
(ок. 480–524)
Христианский философ и римский государственный деятель. Приближенный Теодориха, обвинен в заговоре против него, в ожидании казни написал главное сочинение "Утешение Философией". Перевел на латинский язык логические сочинения Аристотеля и Порфирия, произведения Евклида, Никомаха. Боэций считается посредником между древним миром и средневековьем, "последним римлянином и первым схоластом".
Аниций Манлий Торкват Северин Боэций родился в Риме, около 480 года. Незадолго до этого, в 476 году, произошло падение, а вернее сказать, упразднение давно уже одряхлевшей и обессилевшей Западной Римской империи. В самой же Италии тогда мало что изменилось. Продолжали действовать римское право, сенат и магистратуры, сохраняли свои богатства, обычаи и влияние могущественные аристократические роды. Именно из такого знатного сенаторского рода происходил Боэций.
Его предки Аниций, известные в Риме с республиканских времен, после Диоклетиана выдвинулись в число самых знаменитых фамилий и с этих пор неизменно находились на высших ступенях иерархии власти среди них было много консулов, два императора и даже один папа. Христианство Аниции приняли еще в IV веке. При германском наемнике Одоакре, лишившем власти Ромула, они сохранили свое влияние, о чем свидетельствует тот факт, что в 487 году отец Боэция, Флавий Манлий, был консулом.
Боэций лишился отца еще в детстве и был взят на воспитание Квинтом Аврелием Меммием Симмахом, консулом, затем главой сената и префектом города Рима - одним из образованнейших и, если судить по отзывам современников, одним из благороднейших людей той эпохи. В семье сенатора Симмаха Боэций получил достойное воспитание, а в дальнейшем при его содействии и превосходное образование. Дочь Симмаха, Рустициана, стала потом его женой и родила ему двух сыновей, Боэция и Симмаха. О жене и тесте, а также и о детях философ тепло и с благодарностью отзывается в своей книге-исповеди "Утешение Философией", где о Рустициане он, в частности, пишет, что она скромностью, целомудрием и другими добродетелями во всем подобна отцу, а сам Симмах характеризуется как тот, чьи деяния служат "украшению человеческого рода".
493 год, когда Боэций был еще подростком, ознаменовался завоеванием Италии остготами Теодориха, завершившимся образованием своеобразного готско-римского государства, в рамках которого два чуждых народа, две существенно различных культуры, две разнородных системы права и две враждебные религии (римское католичество и готское арианство) должны были несколько десятилетий существовать вместе, но, согласно основной политической установке короля Теодориха, неслиянно, как бы в соответствии с известным стоическим принципом единства без смешения. Судьба Боэция была связана с этими историческими событиями.
Восходящий этап развития государства Теодориха стал периодом непрерывного, нарастающего и почти невероятного для одного смертного человека успеха во всех областях жизни в науке, искусстве, философии, политике, в сфере материального благополучия, в жизни личной и семейной. С наступлением второго, кризисного, этапа Боэций оказался в самом центре готско-римского конфликта, и это кончилось для него скорой и трагической гибелью.
О первом периоде его жизни мы знаем очень немногое, да и то в основном только предположительно. Источниками сведений служат нам отдельные автобиографические указания, содержащиеся в трудах Боэция, особенно в таком, как "Утешение Философией", сообщения его современников и соотечественников Кассиодора и Эннодия, свидетельства некоторых других авторов, живших примерно в то же время или чуть позднее. Флавий Магн Аврелий Кассиодор, сенатор и консуляр, долгие годы был начальником королевской канцелярии и с большим искусством вел от имени Теодориха государственную переписку. В собрании составленных Кассиодором королевских посланий и актов, объединенных с собственными заметками автора, содержится несколько писем, адресованных Боэцию или упоминающих о нем.
Самое раннее из них относится, как считают, к последним годам V века, когда Боэцию не было еще и двадцати. В этом послании Теодорих через своего секретаря Кассиодора обращается к Боэцию с просьбой подобрать на свой вкус хорошего кифареда с тем, чтобы послать его ко двору дружественного короля франков Хлодвига. А спустя лет десять в другом послании Теодорих просит его сделать для бургундского короля Гундобальда водяные часы (клепсидру), говоря при этом, что выполнить подобную просьбу Боэцию не составит труда, ибо - сказано в послании - "нам известно, что искусства, которыми обычно занимаются несведущие, ты испил в самом источнике наук. Ведь ты вошел в школы афинян, находясь далеко от них, и таким образом к хорам плащеносцев ты присоединил тогу, чтобы учение греков сделать наукой римской. Ты передал потомкам Ромула все лучшее, что даровали миру наследники Кекропса. Благодаря твоим переводам музыкант Пифагор и астроном Птолемей читаются на языке италийцев, арифметик Никомах и геометр Евклид воспринимаются на авзонийском наречии, теолог Платон и логик Аристотель рассуждают между собой на языке Квирина. Да и механика Архимеда ты вернул сицилийцам в латинском обличий Всех их ты сделал ясными посредством подходящих слов, понятыми - посредством точной речи, так что если бы они могли сравнить свои творения с твоим, то, возможно, предпочли бы твое".
Из этого письма явствует, что к своим тридцати годам Боэций приобрел известность как человек разносторонне образованный, овладевший греческими науками и философией, обогативший латинскую культуру своими многообразными переводами греческих классиков. Он предстает, кроме того, как хороший механик, которому ничего не стоит построить часы, достойные короля бургундов. Вместе с тем ни здесь, ни в других источниках не содержится никаких сведений о том, где Боэций получил образование. Скорее всего Боэций получил образование в Италии - в самом Риме или же, быть может, в столице королевства - Равенне.
Как представитель высшей римской знати и к тому же воспитанник просвещенного Симмаха Боэций должен был пройти курс обучения, конечно, в лучших латинских школах, сначала грамматической, затем риторической. Помимо этого он мог в частном порядке, как это давно уже было принято в среде богатых римлян, обучаться философии и математическим наукам у наемных греческих учителей под наблюдением того же Симмаха.
Но главным источником знаний для Боэция послужила, по-видимому, все-таки та домашняя библиотека, о которой он с тоской вспоминает в первой книге своего "Утешения". О составе этой библиотеки можно в какой-то степени судить по тем авторам, которых он цитирует или использует в своих сочинениях. Это философы Платон, Аристотель, Цицерон, Сенека, Александр, Порфирий, Фемистий, Викторин, Августин, возможно, Плотин, Ямвлих, Прокл и Аммоний Гермий, математики Евклид, Птолемей, Никомах и не исключено, что также другие, поэты Гомер, Софокл, Еврипид, Катулл, Вергилий, Овидий, Стаций, Лукан, Ювенал и другие.
Боэций очень рано приступил к систематической литературной и научно-философской деятельности и вскоре приобрел признание и славу ученого. Он был известен и как поэт, а в дальнейшем и как теолог. В одном сохранившемся фрагменте хроники, относящейся к 20-м годам VI века и принадлежащей, по всей вероятности, перу того же Кассиодора, мы читаем, что Боэций "написал книгу о Святой Троице, а также несколько глав по догматике и книгу против Нестория. Сочинил он и буколическую поэму. Но в деле логического искусства, то есть в том, что относится к диалектике, и в математических науках он был столь силен, что или был равен или даже превосходил древних авторов".
Современник Боэция, один из крупнейших в античном мире латинских грамматиков Присциан, живший при византийском дворе, писал: "Боэций достиг всеобщего признания и вершин всех наук", имея в виду, наверное, и саму грамматику. Таким образом, еще при жизни Боэций прославился как универсальный ученый, проявивший себя во всех так называемых "свободных", или "благородных", науках, то есть как в словесных - грамматике, риторике и диалектике, так и в математических - арифметике, геометрии, астрономии и музыке. Но слава истинного философа и выдающейся исторической личности пришла к нему все же только после смерти.
Так или иначе, о деятельности Боэция с 510 по 522 год можно только строить гипотезы. Ясно одно он и тогда продолжал заниматься науками и философией, и некоторые из сохранившихся его произведений логического цикла несомненно относятся именно к этому времени. Вероятно, в этот же период, вследствие возобновившихся в 512 году в Риме христологических споров, Боэций впервые углубился в богословскую проблематику, результатом чего были написанные в 519–523 годах теологические трактаты, о которых упоминал Кассиодор. В 522 году происходит новый взлет политической карьеры Боэция Теодорих назначает его на высший в королевстве административный пост "магистра всех служб", то есть фактически на пост первого министра. В том же году оба его совсем еще юных сына назначаются консулами, и счастливый отец в торжественной обстановке произносит благодарственную речь королю. Народ ликованием приветствует своих любимцев на улицах Равенны.
В новой должности Боэций, совмещающий одновременно почетные обязанности принцепса сената, трудится, как говорится, не за страх, а за совесть. По его собственным словам, в своей государственной деятельности он руководствуется только одним побуждением - помочь благонамеренным гражданам и защитить их, чего бы это ни стоило, от нечестивых и злонамеренных. Он поддерживает разоряющихся от податей и грабежей провинциалов, спасает от голодной смерти Кампанскую провинцию, выручает из беды сенатора Павлина и совершает другие подобные же благодеяния.
Однако, обладая прямодушием и чистосердечием истинного философа, Боэций вряд ли вписывался в полную интриг и политических хитросплетений обстановку равеннского двора. Его борьба за справедливость, конечно, понимаемая скорее по-римски, чем по-готски, должна была непременно и очень скоро обернуться против него самого. Так оно и случилось.
В 523 году (датировка бургундского хрониста второй половины VI века Мария, из Аванша), то есть всего через год-полтора после своего назначения на высший пост, Боэций был обвинен в причастности к заговору.
Все началось с доноса на влиятельного сенатора и экс-консула Альбина входившего, вероятно, в круг общения Боэция. Королевский референдарий (главный осведомитель двора) Киприан доложил Теодориху о якобы имеющей место тайной переписке Альбина с византийским императором Юстином, сам факт и, по-видимому, содержание которой могли при тогдашних обстоятельствах рассматриваться как тягчайшие преступления государственная измена и "оскорбление величества". За доносом последовал суд "священного консистория", который состоялся в присутствии короля и всего сената в городе Вероне - второй резиденции Теодориха. Боэций выступил на суде в защиту Альбина и заявил, вероятно, о подложности писем. Боэций хотел взять Альбина на поруки. В ответ Киприан обвинил в заговоре против готов также и Боэция. Тот был арестован и отправлен в тюрьму в местечко Кальвенциано под Павией, где находился в заключении вплоть до своей казни.
Суд над философом был инсценирован. Его обвиняли, во-первых, в том, что, желая спасти сенат, он воспрепятствовал представлению "документов, которые свидетельствовали бы об оскорблении величества сенатом", во-вторых, в том, что он выражал надежду вернуть Риму утраченную свободу, а в-третьих - в святотатстве, в каком-то осквернении святынь или злоупотреблении магией. Мотивировка всех этих "преступлении" связывалась с философскими занятиями Боэция. Суд над Боэцием происходил в его отсутствии. Все три свидетеля обвинений (Василий, Опилион и Гауденций) были людьми Киприана. Защитников у Боэция на суде не было, за исключением одного Симмаха. Сенат предал своего заступника и, возможно, сам в соответствии с принятой процедурой вынес ему смертный приговор.
Симмаху не простили его поведения. Вскоре он тоже был арестован и казнен, войдя в историю как мученик за правду.
Казнь Боэция свершилась в 524-м (согласно Марию из Аванша) или в 526 году, как склонны считать некоторые современные исследователи, относящие и дату его ареста на более поздний срок (осень 525 года). Аноним Валуа рассказывает, что казни предшествовали тяжелые пытки. Вообще же гибель Боэция оставила глубокий след в памяти и его современников, и потомков. В области Павии уже в раннее средневековье возник своеобразный культ Боэция как мученика церкви.
Большую роль в распространении и поддержании славы Боэция как христианского мученика сыграло то, что он был автором теологических трактатов, и то, что, будучи заточен в тюрьму и оказавшись перед лицом неизбежной жестокой смерти, он нашел в себе мужество и святое вдохновение написать лучшую свою книгу - "Утешение Философией", прославляющую Бога и человеческое достоинство - ту, которую спустя много времени крупнейший историк XVIII века Эдуард Гиббон за ее никогда не устаревающее и сверкающее мыслью содержание справедливо назвал "золотой книгой". Прах Боэция, по преданию, первоначально покоился рядом с местом его заключения у старой церкви Святого Павла, а в 721 году был по приказу лангобардского короля Лиутпранда перенесен в собор Чьельдоро в Павии, где его присутствие зафиксировал и Данте в своей "Божественной комедии" ("Рай").
В сочинении "Утешение Философией" Боэции описывает пребывание в тюрьме и состояние отчаяния из-за несправедливости происходящего. В этой ситуации его и посещает некая дама, в которой он узнает Философию. В ходе продолжительной беседы Философия исцеляет Боэция от страданий, приводя аргументы в пользу того, что все происходящее имеет высший смысл. Исцеляя Боэция, Философия обращается к его вере в Бога и в небесную родину. Она доказывает, что миром правит универсальное божественное провидение, в подчинении которому величайшее благо для человека.
Утешившись этим, Боэций готовится встретить смерть со стоическим равнодушием. Для Боэция как философа прежде всего важна строгость доказательств и их логическая обоснованность, в поиске которых он обращается к наследию Аристотеля. Недаром именно Боэций сформулировал известный "логический квадрат", который существует в логике до наших дней. Благодаря этой логической направленности его творчества Боэций стал предтечей средневековой схоластики. Образ Боэция запечатлен в средневековых книжных миниатюрах и на одном из порталов Шартрского собора. Изображался он как ученик и как викарий Философии. Вечным памятником Боэцию служат оставленные им после себя сочинения.